захромала с крыльца, дабы лично поприветствовать пришельцев. Споткнувшись на втором шаге о бесчувственное тело, Яга с изумлением обнаружила Василису. Вздыхая и приговаривая: «вот она, эмансипация проклятущая», бабка сгребла девушку в охапку и потащила в избу.
* * *
Очнувшись, Василиса обнаружила себя лежащей на лавке в светлой горнице. Вкусно пахло пряным отваром. Потрескивал огонь в печи. Приподнявшись, девушка увидела уже знакомого кота, полки, уставленные какими-то пузырьками и горшочками и стол, на котором высился дымящийся котелок. Ощущая легкое головокружение, Васька попыталась вспомнить, как она тут оказалась. В своих воспоминаниях она вернулась в темный лес, увидела зловещего всадника, потом — покосившуюся избу, потом — кота, и в конце что-то невыразимо жуткое, от чего мороз прошел по коже. Именно в этот момент откуда-то сбоку раздался скрипучий старческий голос:
— Ну что, красна девица, зачем пожаловала?
Подпрыгнув от неожиданности едва не на вершок, Василиса повернулась и узрела седую лохматую старуху. Старуха неодобрительно оглядела девушку и продолжала:
— Дела пытаешь али от дела лытаешь?
— Ч-что? — переспросила потрясенная Васька.
Яга вздохнула и пояснила:
— Стандартная формула приветствия. Не мною придумано. Буквально означает следующее: какого рожна ты сюда притащилась? Нешто девке дома заняться нечем? Ладно бы еще парень — среди тех бездельников полно, пока ума не наберутся…
— Заблудилась я, — робко пояснила Василиса, и, подумав, добавила:
— Вторую ночь уж по лесу брожу, никак к людям не выйду…
— И не выйдешь, — оптимистично заверила ее Яга. — В такую глушь забрела.
Бабка подошла к столу и плеснула молока в две кружки. Одну протянула Василисе, из второй шумно отхлебнула сама. На некоторое время в избушке воцарилось молчание, прерываемое торопливыми глотками.
— Ладно, рассиживаться некогда, — заключила наконец Яга, забрав у девушки опустевшую кружку. — Пора и делом заняться.
Бабка прошла к полкам и задернула их пестрыми занавесками, пробормотав при этом что-то неразборчивое. Потом порылась в сундуке, достала оттуда сажень чистого полотна, бросила его на стол, извлекла оттуда же яркое одеяло и набросила на девушку. Василиса следила за приготовлениями во все глаза. Строго приказав девушке лежать смирно, старуха подхватила котелок и полотно и вышла из избы. Кот важно удалился вслед за нею.
Василиса еще раз осмотрелась и в душе ее зародились смутные подозрения. Позднее время, запах трав, загадочный котелок с варевом, черный кот и в высшей степени неприветливый вид старухи наводили на тревожные мысли. Особенно смущала девушку жарко натопленная печь.
Прикидывая, как бы половчее унести отсюда ноги, Васька попыталась встать, но в этот момент избушка вздрогнула. Девушка упала обратно, и заботливо накинутое Ягой одеяло накрепко прижало ее к лавке. Сдавленно взвизгнув, Василиса увидела, как свалились со стола миски и крынки, сам стол поехал в сторону печи, заскакали по полу сундуки, а из стоявших в углу мешков, опрокинувшихся набок, посыпалась крупа. Комната подпрыгивала, кружилась и шаталась. Странно неподвижными среди этой кутерьмы оставались лишь лавка с лежавшей на ней девушкой и закрывающие полки занавески. «Колдунья, как пить дать», — подумала Васька и крепко зажмурила глаза.
Все прекратилось так же внезапно, как и началось. Избушка угомонилась, одеяло ослабило хватку, а через некоторое время послышались шаги, и в дверь ввалилась мрачная как грозовая туча бабка с рассеченной бровью и пустым котелком в руке. Целебное зелье, приготовленное Ягой, заживляло быстро и эффективно, но жглось и щипалось, как крапива. Хмуро оглядев царящий в комнате погром, старуха безнадежно махнула рукой, задула светильник и полезла на печь. Комната погрузилась в уютную темноту, лишь слегка светились догорающие угли печи.
Поняв, что есть ее пока никто не собирается, Василиса замерла. Неожиданно на лавку кто-то запрыгнул. Девушка вздрогнула, но это оказался кот, все еще оскорбленный пренебрежением хозяйки и демонстративно проигнорировавший печь. Он, потоптавшись, удобно расположился на ногах гостьи и засопел.
Тишина, тепло, сытость и скопившаяся за двое суток усталость навалились на Василису все разом. Глаза слипались, страшно хотелось спать. Собравшись с силами, девушка все-таки задала беспокоивший ее вопрос:
— Бабушка, а правду люди говорят, что ты ведьма?
И уже погружаясь в сон, услышала из темноты безапелляционный ответ:
— Брешут. Я гораздо круче.
Глава 5
Проснувшись рано поутру, Яга первым делом отправилась во двор и осмотрела избушкину лапу. Порез заживал на глазах, и успокоенная бабка занялась делами по хозяйству.
Навестив Зорьку в хлеву и обследовав двор на предмет непрошеных гостей, Яга выволокла ступу. Надо было посетить Лешево подворье и присмотреть за ребятней.
Василиса очнулась от сна вскоре после отбытия бабки. В избушке по-прежнему был разгром. На столе явно дожидались ее краюха слегка зачерствевшего хлеба и неизменное молоко — готовить Яге было некогда. Осторожно ступая между черепков, Васька приоткрыла дверь и выглянула на улицу. Избушка сидела на полянке, наклонившись на один бок и вытянув огромную забинтованную лапу. Если б не ее неестественные размеры, лапу можно было бы назвать похожей на куриную, но чудовищные изогнутые когти напрочь отметали все ассоциации с этими безобидными птицами. Впрочем, сегодня обладательница огромной конечности вела себя мирно и даже не пошевелилась, когда Василиса спустилась с крыльца. Двор был пуст. Осмотрев стену деревьев, окружающую избушку, девушка поежилась, вернулась внутрь и принялась за завтрак.
Утолив голод, Василиса попыталась составить план действий. Оставаться у подозрительной старухи было боязно. С другой стороны — бабка вчера сообщила, что находятся они в такой глуши, что до людей так запросто и не доберешься. Лес дремучий, страшный, по нему и зверье всякое рыскает, и всадники подозрительные, а хозяйка избушки, хоть и не очень гостеприимная, но и откровенной враждебности вроде бы тоже не проявляет. Лучше всего, наверное, дождаться старуху и уговорить ее показать дорогу к ближайшему поселению.
Василиса вздохнула и решила пока заняться чем-нибудь полезным. Захватив с собой ведро, она вышла из избы, внимательно прислушалась, и, уловив еле слышное журчание родника, пошла на звук, выяснив попутно, что лезть к источнику через чащу необязательно — от бабкиного подворья туда вела утоптанная тропинка. Умывшись, Васька набрала воды и вернулась к избушке.
Черепки и мусор были безжалостно сметены в кучу и выкинуты. Стол отодвинут на место и начисто протерт. Уцелевшую посуду девушка вымыла и поставила на подоконник. Мешки заняли свое место в углу.
Увязывая последний из мешков, Василиса уловила движение сбоку от себя. Она повернулась с ласковым «кис-кис-кис», надеясь увидеть кота, и осела на пол. У двери лежала давешняя голова и бессовестно таращилась на нее. Васька почувствовала легкое головокружение, но снова упасть в обморок не получилось. Оставалось
